Как бороться с грехом осуждения. Советы афонского старца о том, как избавиться от осуждения
О том, почему так привычно и естественно осуждать, как и зачем с этим бороться, почему Христос никого не судит и как же быть с понятием Страшного суда, рассуждает настоятель храма Рождества Пресвятой Богородицы в Крылатском, окормляющий священнослужителей Западного викариатства Москвы, .
Если всматриваться в себя и стараться увидеть свои склонности, то мы легко заметим, что в нас есть уже наработанная привычка осуждать.Священнослужители, исповедуя людей, очень редко встречают человека, который бы мог сказать: «А я никого не осуждаю». Это приятно услышать, но такое состояние — скорее исключение...
Осуждение есть проявление нашей гордыни, которой мы присваиваем себе возможность судить о другом человеке. Самопревозношение свойственно каждому человеку, оно всем нам глубоко привито. Чувство самодовольства, самоценности всегда нас изнутри греет: «Он такой красивый, хороший, а я еще красивее и лучше!» — и сразу нам тепло на душе. Все приятное, что мы слышим в свой адрес, нас радует, а чуть скажи что-то вопреки нашему мнению о себе... о, брат ты мой! Некоторые даже приходят в ярость от такого: «Что ты мне сказал?!» Ощущение самоценности может быть сильным стимулом для достижения многих высот, это мощный двигатель! Но все-таки, мы знаем, он работает на энергиях плотских, земных. И знаем, что Писание говорит: «Бог гордым противится»...
Чувство самолюбия не преодолеешь, оно очень сильно. И если человек не борется с ним, не отвергает его от себя, то естественным образом у него возникает потребность с высоты своего самомнения судить других: «Я так высок и совершенен, а кругом-то я не вижу совершенства, поэтому имею право рассуждать и навешивать „ярлыки“ на окружающих». И вот уже люди стремятся собраться, поговорить, обсудить, как тот живет, как этот. И сами не замечают, как начинают осуждать, при этом оправдываются: «Я не осуждаю, я рассуждаю». Но в таком рассуждении всегда присутствует склонность к тому, чтобы обрисовать человека мрачными, темными красками.
Так мы начинаем брать на себя то, что нам не принадлежит, — суд. Причем чаще всего делаем это не открыто. Например, посмотрим на кого-то и думаем про себя: «Ага, этот человек — такого-то сорта, так настроен». Это скользкий путь и ошибочное мнение!
В Священном Писании есть очень глубокое выражение : Ибо кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? (1 Кор 2 :11). И еще: Так и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия (1 Кор 2 :12). Этим Господь сразу определяет глубину, которая свойственна личности. Ты не можешь до конца знать человека! Даже если досконально исследуешь его биографию, все равно в нем остается очень много сокровенного, что только он сам способен пережить и прочувствовать.
Если этой глубины в подходе к человеку нет, тогда все наши суждения довольно поверхностны. Поэтому Господь прямо говорит: Что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или, как можешь сказать брату твоему: брат! дай, я выну сучок из глаза твоего, когда сам не видишь бревна в твоем глазе? Лицемер! вынь прежде бревно из своего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего (Лк 6 :41-42).
Со стороны мы можем в любом свете представить человека, но подлинно, глубоко знать его дано только ему самому — если он, конечно, сам себя испытует, если хочет познать себя, причем не просто как одного из миллионов, а себя пред лицем Божиим. Потому что, когда мы оцениваем себя иначе — перед лицом других людей или исходя из нашего собственного мнения — нам кажется: да, мы действительно какие-то особенные, достойные, и уж, конечно, не преступники. Как фарисей говорил: «Я не такой, как прочие человецы. Закон Божий выполняю, пощусь, десятину даю». Это естественно «выплескивается» из нас. И свидетельствует о том, что у нас нет глубокого знания о себе.
Ведение, знание человека о себе самом и о Боге — мне кажется, и есть источник неосуждения. Оно дается или по благодати, или в результате подвига, внутреннего делания. А осуждение происходит оттого, что мы, с одной стороны, не склонны к глубокому познанию себя, а с другой — не вышли на уровень покаяния.
Заглядывать в себя — это начало процесса духовного. Совесть подает человеку знание о самом себе, и видя себя, он иногда даже доходит до ненависти: «Ненавижу себя такого! Не люблю себя такого!» Да, ты подошел к познанию себя, оно горькое, но это познание — может быть, самое важное, самое существенное в жизни. Потому что здесь — отправная точка покаяния, возможность для перерождения своего ума, качественного изменения отношения к себе и всему миру, а прежде всего, к своему Творцу и Создателю.
Почему сказано, что об одном кающемся грешнике на небесах бóльшая радость, чем о ста праведниках, не имеющих нужды в покаянии? Потому что трудно, но необходимо прийти к этому пониманию: «Оказывается, я по своему естеству ничем не отличаюсь от других, мое естество — от ветхого Адама, я такой же по природе, как и мой брат».
Но мы не хотим себя познавать, исследовать себя испытующим оком, потому что это потребует следующего шага — поиска ответа на вопрос: «А отчего это так во мне?» Плотское противится духовному, это закон внутренней брани. Поэтому люди избирают более естественный и простой, казалось бы, путь — смотреть по сторонам, судить о других, а не о себе. Они не осознают, что это наносит им большой ущерб...
Прозревая, человек начинает понимать, что Бог-то никого не осуждает . В Евангелии от Иоанна об этом прямо говорится: Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, чтобы всякий, верующий в него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него (Ин 3 :16-17). С Мессией связано представление, что Он будет облечен царской властью и придет рассудить народы, как имеющий суд подлинно Божественный. Но тут вдруг оказывается, что Бог пришел не судить нас, а спасти! Тайна эта действительно поражает, она для нас удивительна! А если Бог нас не судит, то кто может судить?
Поэтому осуждение — это ошибочная установка нашего сознания, ошибочное представление, будто мы имеем власть. А если Сам Бог отказывается от этой власти? В Писании сказано, что Отец отдал суд Сыну, а Сын говорит: «Я не пришел вас судить».
Но в то же время Господь не скрывает, что будет Суд праведный , который, как Лермонтов писал, «не доступен звону злата». Бог явит себя, и в этом явлении все творение увидит себя таким, какое оно есть. Сейчас Господь Себя скрывает из-за наших немощей, несовершенства нашего, а когда придет полное откровение Божие, тогда нечего будет скрывать. Книги совести развернутся, все тайное откроется, и человек за каждое свое слово даст ответ. И то Господь говорит: Отвергающий Меня и не принимающий слов Моих имеет судью себе: слово, которое Я говорил, оно будет судить его в последний день (Ин 12 :48). Он показывает, что наше представление о суде как о некоем чрезвычайном, сверхличностном, авторитетном разбирательстве — как в наших земных судах, когда собирается целая коллегия судей, рассматривает по делу огромнейшие тома и выносит решение — не вполне верно. Бог не выносит решения. Он дает свободу, всегда дает возможность человеку исправиться: отступи от нездоровых норм, которые ни тебе, ни людям не приносят радости. Таким образом, человек до конца волен выбирать.
Говорят, тяжело попасть под суд человеческий, потому что люди в своих суждениях могут быть очень жестоки, принципиально жестоки: вынесли тебе приговор — всё, и попробуй измени себя в глазах общественности! Но Божий суд — милосерд, потому что Господь хочет оправдать человека:Не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был (Иез 33 :11).
Грань между осуждением личности и осуждением поступка нам трудно не перейти! А ведь сказано: личность человека не суди, не суди его как образ и подобие Божие. Дух Святой не приемлет, когда мы присваиваем себе власть давать резкую оценку другому. Да, пусть его дурной, безобразный поступок достоин осуждения, но самого человека как личность ты не суди! Он может завтра исправиться, пойти путем покаяния, стать другим — такая возможность до последнего издыхания у человека не отнимается. Мы не знаем до конца ни Промысла Божьего о нем, ни того, как он дорог для Бога, — ведь Христос же за всех Свою кровь пролил, всех искупил и не осудил никого. Поэтому судить сами мы просто не имеем права!
Да, Христос разогнал бичом торговцев у храма, но это не осуждение, а волевое действие, направленное против беззакония. Сказано в Писании: Ревность по доме Твоем снедает меня (Ин2 :17). Подобные примеры и в нашей жизни встречаются. Когда мы видим, что чьи-то действия выходят из духовно-нравственных рамок, что кто-то много зла сообщает людям, то, конечно, можно реагировать, призвать к порядку, одернуть человека: «Что вы делаете? Опомнитесь! Посмотрите, что это само по себе значит».
Но такова наша искаженная грехом природа, что негативные эмоции сразу просятся наружу в любой ситуации, без всякого повода: только посмотрел на человека, а уже его измеряешь, оцениваешь его внешние достоинства — но надо себя останавливать. Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом сýдите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить (Мф 7 :1-2) — эти слова Господни в любое время, на всяком месте должны быть нам напоминанием. Здесь нужна очень большая трезвенность. И принципиальность: «Нет, Господи, Ты — Единый Судия, Ты — Единый Человеколюбец, никому Ты не хочешь погибели и не произнес даже над самыми страшными грешниками слов осуждения. Даже распинаемый, Ты молился: „Отче, прости им, не ведают, что творят“».
Я помню, была у меня такая прихожанка, из простонародья, которая говорила: «Батюшка, а Бог всех помилует, всех простит, я верю, что все спасутся! » Она по доброте своего сердца никого не хотела судить и верила, что у всех людей есть что-то доброе, чему можно поучиться. Такой настрой достигается трезвением ума, когда душа напитана истинными примерами, Евангелием. Да и у всякого, кто каждый день молится, читает Писание — особое мироощущение, особое настроение! Ощутившие благодать чувствуют любовь Божию ко всем, поэтому не хотят принимать каких-то злобных выпадов или язвительных чувств в отношении других.
У нас, христиан, в этом отношении есть жесткий пример людей высокой духовности. Они всех любили, жалели, никого не осуждали, и даже наоборот: чем человек немощней, чем больше у него видимых недостатков, тем больше внимания и любви святые проявляли к таким людям; очень ценили их, потому что видели, что истина до них дойдет, ведь они самой своей тяжелой жизнью подготовлены к этому. А гордость, напротив, всегда найдет страшные суждения, которые готовы обезличить любого человека.
«Все плохие и все плохо!» — это дух гордыни, демонский дух, это сужение нашего сердца. Оно приводит в действие такую механику, от которой люди сами же и страдают. Всякое осуждение есть внедрение в себя какой-то тьмы. В Евангелии Иоанна Богослова есть такие слова: Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия. Суд же состоит в том, что свет пришел в мир, но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы (Ин 3 :18-19). Осуждая, человек нарушает духовный закон жизни в Боге и тут же получает извещение, что он тяжко согрешил. Сколько раз такое бывало: кто-то молился, просил у Бога милости, прощения, и Господь давал ему — и человек шел со службы обновленным! А вот встретился ему кто-то на пути из храма, и пошло осуждение: а ты такой-сякой, а он — разэдакий. Все. Он потерял все, что только что приобрел! И многие святые отцы говорят: только косо посмотрел на кого-то, принял дурной помысл о человеке — тут же благодать оставляет тебя. Она не терпит осуждения, которое совершенно противоположно духу евангельскому.
Как бороться с осуждением? Во-первых, у Иоанна Златоуста есть такой совет: если ты согрешил мыслью, тут же мысленно и кайся. Подумал о своем родственнике, о друге своем что-то дурное, поймал себя на этом: «Что ж за мысли? Зачем я так? Господи, прости меня за это мгновенное проявление! Я не хочу этого».
Во-вторых: когда внутреннее чувство побуждает тебя дать отрицательную оценку кому-либо, ты тут же обращайся к себе самому: а ты свободен от этого недостатка? Или ты за собой ничего не знаешь, за что можно было бы тебя упрекнуть? И — почувствуешь, что ты такой же, как тот, кого ты готов осудить!
В древности было еще такое «золотое» правило. Когда борешься с чувством негодования и никак не можешь понять, почему этот человек так поступил, тогда поставь себя в его положение, на его место, а этого человека — на свое. И сразу тебе станет многое ясно! Это очень отрезвляюще действует. Вот я встал в положение другого: «Боже мой, сколько у него трудностей в жизни! В семье — сложности, с женой понимания нет, с детьми... Действительно, как ему, бедному, трудно!»
Другое правило есть у святых отцов. Хочется тебе кого-то осудить? А ты на свое место поставь Христа. Господь осудит? А ведь даже когда Его распинали, Христос никого не осудил, наоборот, за всех пострадал. Так почему я вдруг возомнил себя выше Бога, поставил себя судией?
Осуждения избежать можно в любом случае . Потому что человек устроен так, что он всегда может защитить личность другого, не ставить на него клеймо, а сразу идти путем рассуждения: «Я знаю, какой он прекрасный, сколько у него трудностей было, и он все вынес».
Осуждение — это сердце, неправильно настроенное. Вот я встречаю человека, и вместо радости у меня мысли: «Ага, опять он с папироской идет» или «Опять он навеселе, такой-сякой». Здесь нет добрых мотиваций, которые должны быть. На пути стоит соблазн осудить — никуда не денешься! Но прежде чем выльется поток осуждающих мыслей, я должен сначала поставить себя на место и дать место рассудительности.
Мне нравится высказывание современного греческого подвижника, монаха Паисия Святогорца: «Современный человек должен быть „фабрикой добрых мыслей“». Надо быть готовым личность человека принять и понять: да, ему тяжело, он попал в непростые обстоятельства, жизнь его поломала, но все-таки есть что-то доброе, цельное в нем, что-то, что дает возможность не исключать его из числа людей порядочных, хороших. Внутренняя наработка таких добрых помышлений, приятия любого человека, в любом его качестве, как бы он ни выглядел и себя ни вел, — как защитная среда, она не даст принять сердцем злую, разрушающую область человека. А ведь ты своего ближнего разрушаешь в душе, когда даешь ему нехорошую характеристику.
Сам по себе человек — прекрасен! Как говорил один подвижник, если бы мы знали, как красива душа человеческая, мы бы пришли в удивление и никого б не стали осуждать. Потому что душа человеческая действительно, великолепна. Но она раскроется — как во всех наших сказках всегда бывает — в последний момент...
Подготовила Валерия Посашко
Всем нам известна заповедь: «Не судите, да не судимы будете
». Но у многих это повеление Спасителя вызывает недоумение: «Разве это возможно? Как тогда различать, кто поступает хорошо, а кто - плохо? Как быть судьям, чья профессия - именно судить и осуждать? Менять род деятельности?» Попробуем разобраться.
Мне кажется, что лучше и подробнее всего эта заповедь раскрыта в Евангелии от Луки. «Не судите, и не будете
судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете; давайте, и дастся вам
» (Лк. 6, 37–38).
«Не судите, и не будете судимы». Лучше всего вообще не судить о другом человеке, тем более о том, который не имеет к нам никакого отношения. Мы часто даже не замечаем, насколько поддаемся этому пороку - оценивать все и всех.
Конечно, чаще всего наша оценка бывает просто неправильной: мы не знаем ни внутренней жизни того или иного человека, ни обстоятельств его жизни, да и наши собственные страсти искажают в наших глазах действительность. А главное, судя о ком-то, мы очень быстро скатываемся в осуждение, как сказал о том Иов Многострадальный : «Суждение и осуждение - близки».
Однако бывают ситуации, когда не судить невозможно, - нужно разобраться в том или ином обстоятельстве, том или ином человеке: своем подчиненном, духовном сыне или дочери, каких-то соблазнах и людях, которые нас искушают. Поэтому мы бываем вынуждены рассуждать, но должны остерегаться осудить: «Не осуждайте, и не будете осуждены».
Если все-таки судите, то, по крайней мере, не осуждайте. Эта заповедь ограничивает крайнюю наклонность человека к осуждению. Мы, не видя своих страстей, часто осуждаем других даже за те грехи и страсти, от которых страдаем сами. А уж за те пороки, которых в нас нет, осуждаем с особой жестокостью.
Страсть осуждения, когда мы с ней не боремся, может совершенно исказить в наших глазах реальность - до такой степени, что мы будем видеть то, чего и в помине нет.
Прекрасный пример этого приводит преподобный авва Дорофей . Один монах увидел, что некий брат приступает ко святому причащению, поев перед этим фруктов в саду. Монах рассказал об этом игумену, и тот отозвал брата в сторону, когда он подходил к Чаше. Игумен расспросил брата, и выяснилось, что того до литургии не было не только в саду, но даже и в обители, так как эконом посылал его в деревню по какому-то делу. Поэтому мы должны постоянно внимать себе, чтобы не поддаваться пагубной привычке осуждать.
Но может случиться так, что мы вынуждены будем и осудить. Например, праведный Иоанн Кронштадтский осуждал Льва Толстого - так откровенно и заявлял: «Я его решительно осуждаю». Я даже удивился такой его прямоте и дерзости.
Но святой говорил так, потому что любил Церковь Божию, которую хулил этот человек. Да, Толстой был великим писателем, но вместе с тем - страшным врагом Церкви, растлившим целое поколение, в особенности интеллигенцию.
Однако если отец Иоанн осуждал Льва Толстого, то это не значит, что он его ненавидел. Если бы он мог что-нибудь сделать для спасения этого человека, он бы, конечно, это сделал. И такую попытку, правда, окончившуюся неудачей, предприняли другие люди - оптинские подвижники. Надо думать, что и отец Иоанн, если бы к тому времени был еще жив (он скончался двумя годами раньше), поступил бы подобным образом.
Осуждение Толстого было справедливым, поскольку его нельзя было отделить от созданного им учения; собственно, оно даже название получило по его имени - толстовство. По этой же причине святые отцы проклинали еретиков на соборах.
Когда я читал «Деяния Вселенских соборов », то меня поразил такой факт. Известно, что Феодорит Кирский во время III Вселенского собора вел себя, скажем мягко, недостаточно православно, защищал ересиарха Нестория и резко критиковал святителя Кирилла Александрийского . Впоследствии блаженный Феодорит примирился с православием, и когда начались монофизитские брожения, стал одним из активных борцов с этой ересью, можно сказать героем IV Вселенского собора. Но святые отцы помнили, что он по недоразумению прежде защищал Нестория, и стали требовать от Феодорита, чтобы он проклял этого еретика.
Отцы Собора говорят ему: «Скажи: „Анафема Несторию!“», а он пытается оправдываться: «Я никогда не был еретиком!» Но только он начинает объяснять свою позицию, как они прерывают его: «Мы не хотим тебя слушать, скажи: „Анафема Несторию!“»; а он опять старается оправдаться. Наконец в зале Собора стали раздаваться восклицания: «Феодорит несторианин! Он еретик!» Тогда он понял, что иначе нельзя, как только сказать: «Анафема Несторию!»
Отсюда мы делаем вывод. Либо то, что произошло на IV Вселенском соборе, плохо, и Феодорита напрасно вынудили осудить Нестория, вместо того чтобы дать ему возможность высказать свои взгляды и доказать свое православие, либо в этом эпизоде есть особенный смысл и через отцов Собора действовал и их устами выражал истину Сам Дух Святой.
Выходит, что, когда я говорю: «Этот человек - еретик», или: «Анафема Несторию!» - в этом нет греха осуждения. Блаженный Феодорит не согрешил, осуждая Нестория. И праведный Иоанн Кронштадтский не согрешил, осуждая Льва Толстого.
Итак, под словами «Не осуждайте» имеется в виду: не осуждайте так, чтобы это являлось грехом.
Бывают случаи, когда не осудить невозможно, и если мы в подобных ситуациях не осудим, то тогда как раз согрешим. Если бы блаженный Феодорит не осудил Нестория, то его, несмотря на заслуги перед православием, предали бы анафеме вместе с Несторием. И так можно сказать про всякого из нас: если мы не будем осуждать еретиков, не будем осуждать богохульников, не будем осуждать врагов Церкви, не будем осуждать развратников (именно как носителей и распространителей разврата), то получится, что мы их оправдываем.
Поэтому Евангелие далее предлагает: «Не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете». Если все-таки невозможно не осудить, тогда, по крайней мере, прощайте этим людям, внутренне не держите на них зла.
Наверное, кому-то покажется странным: как это - осудить, если Евангелие прямо заповедует «Не осуждайте». Часто нам представляется, что Евангелие состоит только в заповеди любить, которую мы притом понимаем очень узко.
Но для чего, например, в Церкви существует сборник правил, то есть законов для суда над провинившимися клириками и мирянами? Для того, чтобы тех или иных людей осуждать за их нарушения. Но это не греховное осуждение, а та самая Божественная любовь, которая простирается к каждому человеку и которую мы интерпретируем применительно к тем или иным обстоятельствам.
Евангелие не состоит всего из нескольких слов - «нужно всех любить», в нем говорится и о многом другом. Поэтому не нужно видеть противоречие Евангелию в том, что в некоторых случаях суд необходим. Как, например, духовник сможет не судить тех, кто у него исповедуется и кается? Как судья или начальник должен исполнять свои обязанности?
Хочу напоследок сделать важную оговорку. Да, нам необходимо знать о степенях позволительного суда и осуждения, но не будем искать в этом оправдания своим страстям. В подавляющем большинстве случаев нам надо стараться именно не судить и не осуждать, и тогда Господь не осудит и нас.
Все, наверное, знают случай из отечника о монахе, который никого не осуждал. Жил он довольно нерадиво, но когда умер и демоны представили ему свиток с множеством его грехов, то он воскликнул: «Господи! Ты сказал: “Не судите, да не судимы будете”. Вот, я за всю жизнь никого не осудил». И тотчас все его грехи со свитка исчезли. Этого монаха ввела в рай одна только добродетель неосуждения. И если мы будем ей прилежать, то она введет в небесные обители и нас.
Как из рассуждения о том или ином человеке не впасть в осуждение?
Это очень трудно, а без содействия , можно сказать, невозможно. Только благодать позволяет судить о человеке трезво и при этом его не осуждать. Поэтому надо молиться, просить у Бога помощи и по мере сил понуждать себя к исполнению этой заповеди. Но вместе с тем, если судить о чем-то - наша обязанность, то надо это делать, даже если мы не бесстрастны. Пусть мы, рассуждая о проступках наших детей, осудим их и накажем, но зато дадим им понять, что хорошо, а что плохо. И лучше нам, в случае необходимости, осудить и наказать провинившихся подчиненных, чем разрушить дело, которое нам поручено.
В каждом случае придется думать: есть ли необходимость рассуждать о том или ином обстоятельстве и человеке? Потому что если мы начнем рассуждать, то едва ли избежим осуждения. Но по крайней мере не будем осуждать без нужды - и это уже очень высоко.
Моя тетушка, приходя к нам в гости, часто жалуется на невестку и на сына-алкоголика. Ее жалобы кажутся справедливыми, и мы вместе с ней возмущаемся. Но, получается, она осуждает? И мы в этом участвуем?
Да, я думаю, что эти разговоры ни к чему. Они ничего не принесут, не помогут ни этой тетушке, ни ее семье, ни этому бедному алкоголику. Поэтому в таких случаях либо надо вовсе молчать, как бы не касаться этого, либо, если ты хочешь помочь, - молиться.
Но чтобы молиться за падших людей, надо иметь благодать, иначе мы можем взять на себя искушения и скорби, которые выше нашей силы.
Словом, надо либо как-то помогать, либо, по крайней мере, не вредить. А участвуя в злословии, мы лишь еще больше умножаем грех.
Как не осуждать человека, который пришел в храм нетрезвым? Уместна ли здесь снисходительность, не будет ли это потворством страсти?
Я расскажу такой случай. Один мой знакомый работал в храме, был кем-то вроде дневного сторожа. Однажды в храм пришел парень, пьяный вдребезги, встал перед иконой Божией Матери, начал плакать, что-то кричать… Кажется, у него мама была больна раком.
А все это происходило во время богослужения, и моему знакомому сказали выкинуть этого парня из церкви. Но он отнесся к тому снисходительно и человеколюбиво, тихонько его вывел, стал с ним беседовать, хотя тот, повторю, был порядочно пьян. Впоследствии они стали встречаться, в результате мой знакомый обратил этого человека к вере, он стал православным христианином, а через несколько лет - и священником.
Поэтому не нужно стричь всех под одну гребенку и огульно осуждать. Может быть, у человека какое-то несчастье, или он просто на именинах выпил лишнюю рюмку. Но если он ведет себя нагло, хулиганит, кощунствует - это, конечно, другое дело.
Должно быть некоторое снисхождение, но и благоразумие тоже. Впрочем, от внутреннего осуждения лучше храниться и в этом случае.
Мне иногда кажется, что люди, подверженные одинаковой страсти, похожи друг на друга, страсть как бы накладывает отпечаток на лица. Нет ли в этом осуждения?
Лучше подобными наблюдениями не увлекаться, а то будешь ходить и говорить людям: «Вот ты - гордый. И ты гордый, и ты гордый: у вас на лицах одинаковые отпечатки».
Мы должны стараться в каждом человеке, даже в самом опустившемся, видеть образ Божий. Истинное христианство в том и состоит, чтобы не замечать в ближнем ничего плохого.
Святитель Игнатий Брянчанинов говорил, что он сподобился видеть лица своих врагов как лица ангелов Божиих. Он смотрел на своего врага, клеветника, и видел его лицо сияющим, как у ангела. Почему? Потому ли, что тот на самом деле был ангелоподобным? Нет, но потому, что благодать Божия ослепляет христианина в том смысле, что лишает его зрения чужих грехов.
Исключение в этом смысле составляют, может быть, духовники. Им, так сказать, поневоле приходится разбираться в человеческих грехах, но не ради осуждения, а ради помощи ближним. Духовник похож на хирурга. Хирург, который вынужден разрезать человеческое тело и перебирать его внутренности, делает это не ради своего удовольствия, а ради того, чтобы помочь человеку избавиться от болезни.
Вообще всем христианам, наоборот, надо стремиться ничего в человеке не видеть, не рассматривать, какая страсть изображается у него на лице: гордость или гнев. Нужно думать: все хорошие, кроткие, все ангелы Божии, все вокруг меня святые, один я грешник.
Конечно, невозможно приобрести такое отношение ко всем людям собственными усилиями, только действие благодати может сделать человека способным на это. Но общее наше расположение должно быть именно таково.
схиархимандрит Авраам (Рейдман)
предупреждал:«Берегитесь паче всего зазирать и осуждать ближних – нам есть о чем попещись, свои язвы греховные смердят, надобно о них прилежать. За других вы ответа не дадите, а за себя».
Писал духовным чадам:
«Истинные же рабы Божии не позволяют себе судить ни о чем. Они твердо помнят евангельскую притчу Господню: человека два внидоста в церковь помолитися, един фарисей, а другий мытарь. И начат фарисей исчитати пред Господом добрыя качества свои, и был отвержен за сие Господом. Мытарь же не смеяше и очию возвести на небо, и со смирением моляшеся: Боже, милостив буди мне, грешному! И за сие, несмотря на многое количество согрешений своих, не только получил прощение, но и оправдание».
Преподобный Иосиф в письме к духовному чаду указывал на опасность осуждения для жизни земной и жизни вечной, для спасения души:
«Надобно отставать от грехов и особенно от тех, коим ты наиболее подвержена, а то не только вечную муку ими заслужишь, но и на земле еще можешь много пострадать от людей и от болезней, доколе не смиришься. Что посеешь, то и пожнешь. Если будешь осуждать сестер, то от них подвергнешься осуждению и поношению, а если начальство, то слушай, говорит Святое Писание: “Ярость начальства – ярость львиная” (ср.: Притч. 20: 2). Понуждайся исправляться. Мир ти».
Духовные последствия осуждения
Потеря благодати
Преподобный Амвросий объяснял, что из-за мы теряем благодать, а потеряв благодать, человек чувствует охлаждение к молитве и чтению духовных книг:
«Жалуешься еще на то, что обленилась к чтению и молитве: это тебе за то, что много разбираешь чужие дела и скоро делаешь заключение».
Уныние и отчаяние
Предупреждал, что за осуждение попускается томиться унынием и отчаянием:
«Думаю, что не за иное что попустилось тебе томиться отчаянием, как только за зазрение и осуждение ближних. Оставь это и старайся видеть свои грехи, тогда и будешь смиряться… Если же будем разбирать и судить дела и поступки ближних, то когда о своих воспомянем?»
Искушения и волнение страстей
Объяснял, что после гордых помыслов и часто следуют искушения, начинают беспокоить страсти:
«Видно, за гордость попустил Господь быть с тобой искушению после приобщения Святых Таин. Старайся больше смиряться да не осуждать других, считать себя одну грешной и хуже всех и не осуждать других, то и страсти меньше будут беспокоить».
В чем кого осудишь – в том и сам побудешь
Иногда люди бывают хранимы от падений, как духовные младенцы, благодатью Божией. Но если они начинают гордиться своей безупречностью, приписывая ее себе, а не действию охранительной Божией благодати, если начинают осуждать падения ближних, то благодать отходит от осуждающих, и они впадают в такие же прегрешения, как те, кого они осуждали.
Преподобный Макарий писал своему чаду:
«Читая о падениях людей, удивляйся милосердию Божию и удаляй от себя смущение от разговоров о тебе ли или о чем другом. Этому нечего дивиться, что ты прежде не была борима страстьми: ты еще была младенец, и до тебя ничто не доходило. Но разве в этом-то спасение, чтобы не быть бориму, а думать о себе много? И не знать своих страстей и немощей? Познавая же их, смиряйся и научайся борению и смирению».
Об этом же предупреждал преподобный Амвросий:
«Кто судит и осуждает, тот то же самое после натворит, от чего избави нас Боже».
«Вот теперь иная думает: “Я в церковь хожу, а вон та не ходит – ну какая же она! И та вот что делает – на что уже это похоже?” – да так все машет да машет ручкой, себя лучше других считает. Глядишь, и домахала до того, что упала ниже тех, кого осуждала».
Старец Иосиф предостерегал:
«Старайся не осуждать никого: в чем осудишь других, в то сама падешь».
Как избегать и сохранять мир душевный
 |
«Весьма бы нужно было удерживаться от осуждения, дабы самим не быть осужденным. Надобно помнить о сем заповедь Божию и иметь страх Божий, помнить свои грехи и остерегаться, а в случае забвения и поползновения тотчас укорять себя и каяться. Да почаще прочитывать о сем поучения святого Лествичника и аввы Дорофея и тем себя удерживать».
Преподобный Амвросий советовал:
«Когда будешь кого осуждать, то скажи себе: “Лицемере! Изми первее бревно из очесе своего и тогда узнаешь, как вынуть сучок из глаза ближнего”».
Преподобный Иосиф учил против помыслов осуждения молиться молитвой святого Ефрема Сирина и приводить на память свои собственные немощи:
«Против помыслов осуждения хорошо молиться : “Ей, Господи, Царю, даруй мне зрети моя согрешения и не осуждати брата моего (или сестру мою)” и прочее».
«Если мысль осуждать кого-либо придет, то молитвой вооружайся против нея. Это главное оружие. Да к тому еще и свои немощи на память приведи, что сама хуже всех».
Преподобный Варсонофий предостерегал об опасности вражьих помыслов:
«Вот главное, что требуется от каждого человека, – это никого не осуждать. Кажется просто, а начни исполнять – окажется трудно. Враг сильно нападает на человека и внушает ему помыслы осуждения. Господь говорит: “Прости”, – а враг внушает: “Отомсти обидчику. Он тебя поносит, и ты его поноси” и т.д. Не нужно слушать врага, необходимо бороться с ним».
Избегайте общества, где осуждают кого-либо
Старец Макарий советовал избегать общества, где осуждают кого-либо, но не судить тех, кто осуждает, а помнить о своих слабостях и грехах:
«Просишь наставления, как бы не увлечься самой в осуждение, слушая других осуждающих? Кажется, лучшее средство – реже быть в таких обществах. А когда уже случится быть там, то не судить их за то, что они осуждают, а помнить, что ты еще слабее их на сие; когда же увлечешься и сама в пересуды, то приноси покаяние и смири себя».
С осуждением приходится бороться всю жизнь
 |
«Раздражение и осуждение – это тоже страсти, с которыми приходится бороться всю жизнь. Когда я поступил сюда при отце Анатолии, я ему говорил, что хотелось бы мне пожить поуединеннее.
– В затворе?
– Да, – отвечаю я.
– Что же, и в баню ходить не будете?
– Конечно.
– Да, вот я про то-то и говорю, что в баню ходить не будете.
– Вы, батюшка, – говорю я, – что-то под «баней» разумеете иное?
– Да, пустыня, затвор не очищают нас. Я в пустыне со своими страстями могу жить и не грешить по видимому. Нам нельзя там познать свою немощь, свои пороки, раздражение, осуждение, злобу и другое. А здесь нас чистят: как начнут «шпиговать», только держись – мы будем познавать свои немощи и смиряться. Здесь без вашей просьбы начнут вас чистить. Когда только поступаешь, все кажутся ангелами, а потом начнешь видеть пороки, и чем дальше, тем больше, – с этим надо бороться».
Заря кротости духовной
Если же научимся мы бороться с помыслами осуждения, а навыкнем, наоборот, к самоукорению и самообвинению, то, по мудрым словам преподобного Льва, наше сердце станет мягким и кротким и душа почувствует мир духовный:
«Таким образом, мы будем почитать обижающих нас благодетелями. И когда начнем приучать себя к самообвинению, тогда неприметно успеем во внутреннем обвинении (себя), тогда сердце наше, с помощию Вышнего, может сделаться в духовном смысле мягким, кротким. Человек соделается вместилищем благодати и мира духовного. Тогда душа почувствует такой мир, которого мы в состоянии горести ощущать, или, лучше сказать, вкушать, не можем. Сей-то мир будет просвещать разум подвижника.
Заря кротости духовной прострет свои лучи на ум, слово, умное чувство. Тогда он удобнее может отразить зло, покорить и посвятить сердце всему тому, что только спасительно».
Помоги же нам, Господи, на этом нелегком пути! «Ей, Господи, Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего».
Если что-то идет не так, мы первым делом ищем виноватого. Пора выгнать этого строгого прокурора из нашей жизни и научиться видеть вещи такими, какие они есть.
Каждый из нас оказывался в ситуации, когда все буквально выводит из себя. Отвратительная погода, бесконечные пробки на дороге, не к месту сказанное замечание коллеги – раздражает все, что бы ни происходило вокруг. В любом явлении, действии и объекте мы найдем что-то неправильное, то, что будет достойно нашего осуждения. Или мы сами в чем-то допускаем оплошность, и тогда наш гнев выбирает более конкретную жертву, чем весь мир, – мы начинаем во всем обвинять себя. Мы уже не в состоянии объективно оценивать действительность, наш внутренний судья вынес приговор. Теперь он будет винить нас даже за самоосуждение, и круг окончательно замкнется. Так всегда и происходит: раздражение на мир всегда оборачивается чувством вины.
Осуждение, как холeстерин, бывает двух типов: хорошее и плохое. Хорошее – и не осуждение вовсе. Оно позволяет ясно различать, разглядывать происходящее, видеть его таким, какое оно есть, отделять зерна от плевел – назовем его термином «различение». Плохое может завести нас очень далеко по дороге обид и обвинений – сначала других, а потом и себя. Оно гибельно для душевного равновесия.
Капли яда
Когда мы осуждаем кого-то другого, мы испытываем чувство превосходства, ставим себя выше остальных. Нам кажется, что мы чрезвычайно умны: ведь мы способны «все понять» и очень обстоятельно и аргументированно рассуждать о том, какую глупость сделала приятельница, уходя от мужа, как виноваты ваши родители в том, что не отдали вас учиться музыке, а начальник не имел никакого права делать вам замечание при всех. Осуждение разжигает нешуточные страсти – благородное негодование, симпатию к пострадавшим, стремление исправить ситуацию. Оно поднимает нас с дивана и заставляет действовать. Для многих из нас осуждение и обвинение – разновидность эмоционального кофеина, способ пробудить себя от пассивности. Негатив становится основным стимулом к действию.
Недавно я проводила групповую медитацию, целью которой было растворение негативных эмоций. Одна из участниц пришла на занятие за тем, чтобы избавиться от осуждения войны в Ираке. Исследуя энергию внутри этого чувства, она неожиданно обнаружила его токсичность. Она осознала, что осуждение негативно влияет на ее самочувствие. Но это отнюдь не означало, что она готова была отказаться от этого чувства. «Что же будет тогда вдохновлять меня в моей политической работе?» – спросила она.
Хорошее замечание. Каждый, кто решил преодолеть в себе постоянное стремление найти виноватого, объект для своего негодования, должен задуматься над этим ее вопросом. Критический ум необходим. В первую очередь обществу – отсутствие критики власти порождает тиранов, диктаторов. Не умея задуматься, докопаться до сути, критически отнестись к ситуации, мы принимаем эмоциональный жар за любовь, а состояния безумного транса за медитацию. Различение, или вивека, как оно называется на санскрите, – качество, которое позволяет нам интуитивно принимать верные решения, выбирать то, что мы действительно ценим, что делает нас счастливыми, и прислушиваться к тому из наших многочисленных внутренних голосов, который в данной ситуации по-настоящему важен.
Но как найти свое, не осудив чужое? Как избавиться от негатива? Как мы сможем увидеть, что что-то не так, без осуждения, без ненависти к преступникам, без негативных чувств? Как мы можем избавиться от собственных недостатков, преодолеть страхи, не осуждая себя за то, что они у нас есть? Можно ли всему этому научиться, не превращаясь в человека, который видит все в розовом свете и впоследствии жестоко страдает из-за крушения иллюзий?
Двойное дно
Несмотря на то что осуждение и различение часто путают, эти чувства берут начало из совершенно разных уровней нашей психики. С точки зрения аюрведической психологии различение – это свойство буддхи, истинного разума. Это инструмент видения, который наше духовное «Я» использует для наблюдения за внутренним миром и для принятия решений. Именно так мы выбираем, что действительно ценно, а что нет. Различение – это осознавание, часто бессловесное, прямое проникновение в суть вещей, главенствующее над мыслями и эмоциями.
Осуждение и вина являются продуктами ахамкары, или эго, – той части психики, которая определяет «Я» как личность, как тело, со всеми их предпочтениями. Именно благодаря эго мы становимся индивидуальностями. Но есть проблема: наше эго все время стремится расширить границы своего влияния, блокируя доступ к нашей истинной сути, а значит, к радости и свободе. В результате мы начинаем отождествлять себя с так называемым ложным «Я».
В противовес истинному «Я» (которое, как неповторимая структура снежинки, есть уникальное выражение нашей индивидуальной конфигурации) ложное «Я» представляет собой копирующий механизм. Оно развивается в детстве как комплекс ролей и масок, спрессованных вместе. Это ответ на культурную и семейную ситуацию. Цель ложного «Я» благородна: оно защищает нас, помогает адаптироваться в окружении, позволяет не чувствовать себя обнаженными в потенциально враждебном мире. Но чаще всего оно похоже на плохо подогнанные доспехи. Так как ложное «Я» изначально неаутентично, мы часто чувствуем себя потерянными, находясь внутри него. Мы как будто удаляемся от чего-то, и в любой момент маска может быть сорвана.
Игры разума
Обвинение – один из затуманенных экранов, выставляемых ложным «Я», чтобы не встретиться с болью от осознания нашего человеческого несовершенства. Обвинение создает драму, движение, действие – все политики знают, что это одна из лучших диверсионных тактик. Если вы прислушаетесь к себе, когда почувствуете себя смущенным, обиженным или несчастным, вы сможете поймать момент зарождения осуждения.
Сначала это дискомфорт: что-то не так. Эго не любит неприятные чувства, поэтому оно извивается, ищет пути избежать их. И мы начинаем искать объяснения, почему нам так некомфортно. И в результате находим способ все исправить: мы обвиняем кого-то другого, а если такой не находится – себя. Виноватый найден, и мы чувствуем себя жертвой или героем, спешащим на помощь. Иногда мы виним судьбу или Бога, что обычно приводит к отчаянию. В любом случае мы создаем экран, отделяющий нас от некомфортной ситуации.
Сигнальные огни
Ирония состоит в том, что, если мы позволим себе чувствовать дискомфорт, не бросаясь на поиски виноватого, этот самый дискомфорт приведет нас к истинному источнику мудрости и силы. Ощущение, что что-то не так, – на самом деле сигнал. Он означает: на глубинном уровне происходит прямая коммуникация с нашим истинным «Я». Если мы можем «поймать» чувства, когда они только начинают зарождаться, – до того как станем осуждать, – они могут дать нам информацию для понимания любой ситуации. Когда мы не стремимся избавиться от чувства дискомфорта, не стараемся избежать его, мы автоматически получаем доступ к своему истинному «Я». Конечно, когда мы долгое время отстраняемся от своих чувств, их становится трудно распознать и еще труднее интерпретировать. Вот почему часто только кризис заставляет ложное «Я» отказаться от своих притязаний настолько, что мы можем услышать сообщение, которое посылают нам наши чувства.
Следы ошибок трудных
Когда мне было немного за двадцать, я работала журналистом, а мой муж был занят в сфере кинобизнеса. Производство фильмов включает в себя 18-часовой рабочий день на протяжении нескольких месяцев, часто в очень странных местах. И так как моя профессия теоретически позволяла мне путешествовать, я ездила вместе с ним. На практике, однако, это порой означало, что я одиноко скучала в номере отеля в ожидании мужа. Я ненавидела чувство бессилия, которое охватывало меня в такие моменты, но эмоционально я слишком зависела от мужа, чтобы принять решение остаться одной. Мы постоянно конфликтовали, отношения обострялись, и в итоге мы жили в постоянной борьбе «кто прав, кто виноват».
Однажды, как раз в разгар скандала, мне нужно было уходить на интервью. Огромные волны гнева накатывали и накрывали меня с головой, но в то же время меня сильно смущал тот факт, что причина ссоры была настолько туманной, что я даже не смогла бы объяснить толком, о чем мы спорим. Однако времени мучиться этим вопросом у меня не было – нужно было проводить интервью. Мне пришлось отключиться от бьющих через край эмоций, и, продумывая вопросы, которые собираюсь задать, я забыла о своем гневе.
Когда интервью закончилось, я обнаружила, что гнева по-прежнему нет. В этот момент я осознала, что у меня есть выбор. Я могла снова войти в зону обвинений, в зону «он сделал то – я сделала это», либо я могла попытаться сохранить объективность.
Я выбрала объективность. Я задалась вопросом: «Почему для меня так важно быть правой?» Почти мгновенно появился ответ: «Потому что я не верю, что могу измениться. Если я признаю ошибку, это будет означать, что я все делаю не так». «Но почему это так ужасно?» – спросила я себя. Ответа на этот вопрос не было, только страх и отчаяние. Эти чувства были огромны, глубинны. Как только я позволила им быть, я осознала, что они контролировали всю мою жизнь и что я не хочу больше жить, повинуясь только им. Я была уверена, что вызволю себя из болота боли.
Осознание этого факта стало поворотным пунктом в моей жизни. Оглядываясь в прошлое, я могу сказать, что так начался мой путь к самой себе. Двумя годами позже я пришла к медитации. А тогда, в начале пути, первым результатом моей работы над собой стало чувство сострадания к себе и к мужу. Больше не существовало вопроса «кто виноват», мы оказались двумя существами, которые сражаются за то, чтобы быть вместе, но при этом движутся в разных направлениях. Моя проблема была не в нем. Проблема была в том, что я потеряла связь с моим настоящим «Я».
Спустя годы, когда с помощью медитации и различных практик я нашла в себе точку опоры, стало гораздо легче воздерживаться от осуждения. У нас всегда есть этот выбор. Когда ощущение, что что-то не так, всплывает на поверхность, я могу позволить чувству дискомфорта провести меня по старому сценарию («Чья это вина?» «Что я сделала не так?» «Почему люди могут так поступать?»). Или же я могу остановиться, принять дискомфорт как сигнал, внимательнее прислушаться к себе и спросить: «Что я должна сейчас осознать?» Если я иду по первому пути, я неизбежно начну говорить или делать то, что продиктовано страхом увидеть все таким, как есть, стремлением моего эго доказать собственную правоту. И результат будет всегда болезненным и неэффективным. Если я выбираю второй путь, мой разум проясняется, давая мне возможность поступать согласно интуиции, берущей начало в сферах, которые находятся гораздо глубже моего эго. Я преодолеваю стремление к осуждению и использую различение.
Переключая каналы
Итак, если вы хотите перейти от осуждения к различению, прислушайтесь к чувствам, которые возникают в тот момент, когда вы готовы кого-то обвинить. Постарайтесь понять, что они хотят донести до вас. Когда вы «ловите» себя на осуждении, спросите: «С каких чувств все началось?» Будьте терпеливы – может потребоваться время, чтобы научиться правильно интерпретировать свои ощущения. Задавайте себе вопрос: «Что эти чувства говорят мне?» Вполне возможно, ответ на него окажется совершенно для вас неожиданным, и столь же неординарным вы увидите решение проблемы. Может, вам пора решительно действовать в ситуации, где вы долгое время ничего не предпринимали. Или, наоборот, надо прекратить борьбу и все разрешится само собой.
Когда вы получите ответ, снова проверьте, ощущается ли он абсолютно ясным или же это лишь новый экран, который эго выставляет вместо прежнего. Понять это можно, наблюдая за чувствами, которые возникают после принятия решения. Если вы все еще ощущаете себя смущенным, раздраженным, слишком добродетельным, несчастным, возбужденным или испытываете какие-то другие столь же бурные эмоции – вы все еще во власти осуждения. В этом случае снова спросите: «Что стоит за всем этим? О чем мне говорят все эти чувства?»
Если вы будете придерживаться такого плана действий, процесс самоисследования даст вам практические результаты решения самых разных ситуаций. Это радикальным образом улучшит вашу жизнь. Я снова и снова убеждаюсь, что настоящее различение начинается с желания задавать вопросы. Если вы будет это делать, однажды вы окажетесь там, где не существует никаких ответов, где вы просто… есть. Осуждение растворяется там. Различение становится таким же естественным, как дыхание.
Фото: sivanaspirit/instagram.com